Нумерологические затеи. Святочный рассказ

Судьба измеряется в числах, и вообще все в природе подчинено арифметической стихии и математическим законам. Даже кукушки знают об этом. Знают и ловят нас: кого на слепой вере, кого - на отрицании очевидного. Высшие силы даруют не только знаки, но и числа. Волшебные, символические, наделенные особым значением, которое не всякий может прозреть.

«Сбербанк для Вас» № 6 (17), 2003

Агриппине Филипповне жилось в общем-то неплохо. Муж – купец, за слово свое держался, питием не увлекался, приказчиков всех, мальчишку-посыльного – сына гимназического сторожа, лавки и склады держал в строгости и порядке. На бирже баловался мало, к картам не касался, одну имел слабость – держал паровые корабли и немалый на то имел расход, покуда стояли они зимою, дожидаясь сплава. Зато и рыбки свеженькой и вкусных дынь с юга и разных разностей, иностранных чуд – шелковых тканей, забавных и страшенных новостей, хитрых механизмов, чаю, кофию и часов швейцарских и бумаги китайской – привозили те корабли, пароходами называемые, изрядно, вызывая стойкую зависть всей слободы, да что - даже интерес губернского масштаба и уездного главы, особливо его супруги, и всех-всех. Где зависть – там сплетни, где интерес – там недалеко до беды, уже и не разберешь – где дела, а где какие еще заходы на ее мужа, на душеньку Христофора Силантьевича, кто иметь смеет. Внимание – хорошо, но с добром ли? Не доведи господь, вскружат голову Христофорушке расфуфыренные барыни, каждый раз самым простым образом, совершенно случайно наезжающие в городок из поместий да прям на пристань ровно в приход кораблей. Вон он уже только и мыслей, что о дворянстве, да как потом за сына, за Сашеньку, тоже бы похлопотать да в морское училище в самый Санкт-Петербург отдать, да не по торговой части, а в военное, ее сыночка, родную кровь. Да денег-то денег сколько надо, да вдруг он потом родителей и вовсе забудет, дворяне они там или нет.

Мнение мужа Агриппина Филипповна привыкла уважать и спорить не спорила, в грех не вводила, плакала тихонько, больно Христофор Сашеньку ученьем мучил и новомодными науками увлекался, да и ей вменял, чтобы не только с щами и шитьем, а и с музыкой чтоб, и языками владеть, и соседям показать, как цивилизованно все устроено быть должно, чтобы и по правде отцовской и от мира не отстать, детям лучшее дать. Агриппине и самой хотелось очень просвещенной быть, порядок вести, салон иметь, гостей непростых привечать, вечера устраивать. И тятенька покойный всегда говорил, что с ее умом, лицом и фигурой нельзя первой не быть. Со старым другом в пух разругался, когда тот свататься для своего бездельного сына надумал, молодому Христофору отдал, что-то в нем разглядел видно, сказал “умный малый и перспективу зрит”.

Прав оказался тятенька, на пароходе и на паровозе Агриппина покаталась, мир увидела, многое узнала. Потому решила подойти к своей проблеме на строгой научной основе. С батюшкой тоже посоветовалась, но сонник забросила, к цыганке не пошла – неоригинально, решила газеты изучить, все какие муж читал, из столиц приходили и в их уезде печатались. Раздел объявлений ей всегда очень нравился и о жизни разное говорил. Там и увидела Агриппина то, что нужно, как специально для нее, - “Гадание по числам, или счет Судьбы. Новейшая метода германских ученых ясновидцев. Точные прогнозы на ближайшие 10 лет и исчисление вероятности поворота жизни. Аристотель Абаков-Амфисбенов, белый маг седьмого ранга. Прием по нечетным числам, с 9 до до 3 по полудни. На неблагоприятные результаты - скидка 20%”. Ниже адрес и как удобнее проехать. И город к ним ближайший – до станции на извозчике, потом по железной дороге с час, а там близко. Агриппина выбрало время, для ведовства самое наилучшее, на святочной неделе, спросилась у мужа якобы к подруге, с которою вместе училась, да и поехала к белому магу совещаться. В пути сильно нервничала, и что мужа ввела в заблуждение, и как все сложится, и не было б беды от магических вычислений. И место, как она прибыла, сильно ее насторожило – прямо на вокзальной площади, никаких тебе таинственных переулков, угловой двухэтажный дом, зайти со двора, квартирка видать съемная. Снег от стены счищен, так что сугроб до середины окна, а окно на тропиночку. Агриппина зашла, вспомнила тятеньку, который из крепостных выбился, и свободу купил, и своего бывшего помещика все мельницы – решила – и она за дворянство поборется. Чтобы Сашеньке и не знать, как это суда не потребуй с сопливца голубых кровей, терпи разор и убыток, верь в долг бессрочно – и будет покровитель, в гостиную не пустит и дочь научит смотреть свысока.

Внутри оказалось темно, душно, запах немного дурманный, каких-то трав и книжной пыли. Решимость ее поубавилась, и просто ужас как захотелось чихнуть. Чихнула, не удержалась – в ответ поздоровались ломким голосом и попросили войти. Агриппина различила впереди ковровый занавес, шагнула. В этой комнатке окон не было, все стены увешаны пятнистыми шкурами и странные маски по ним, щерящиеся недобро, и портреты в тяжелых рамах – все кавалеры с орденами, важные, сановитые, строгие. Медный светильник чуть коптил, от него тянулся дымок, прямо на полу сидел некто, видать, тот самый Аристотель, странный такой, в самый раз для образованного ясновидца. Черные нарукавники, как у мужнина счетовода в конторе, в глазу стеклышко, видно не простой господин, и галстук повязан, а на голове что-то вроде тюбетейки, а в руках - четки малахитовые.

- Здравствуйте, сударыня, - обратился к ней сидящий маг седьмого ранга. – С чем пожаловали? (Прямо, как в присутствии).

- Я по объявлению.

- Хорошо-с. Располагайтесь. Для начала заглянем в хрустальный шар. Чье будущее вас интересует – близких, свое, а может быть недоброжелателей?

- Мужа.

- Мужа, так-с. А вещь какая от него при себе ли?

Агриппина трясущейся рукой подала любимый кисет мужа, на всякий случай припасенный под предлогом узор подновить.

- Ох-ох! Все в дыму. И дым-то все черный. Не видать ничего. А как зовут вашего мужа, позвольте поинтересоваться?

- Христофор.

- Христофор, очень хорошо. Имя – это судьба. Чай подолгу не видитесь, все он в разъездах, все планы новые, все за горизонт тянет. По морям – по волнам, нынче здесь - завтра там.

- Верно, - подивилась Агриппина.

- С мужем все ясно, глаз за ним нужен. Давайте-ка, сударыня, вашей судьбы счислением займемся. Что на сердце у вас? Что гложет, что тревожит? Цифирный способ – самый верный. Числа написанные, что больше дороги, есть ли с собой? Что они скажут? Счета и расходные книги – первая для провидца помощь.

- Ох, нет! Не взяла, – опечалилась Агриппина, - Но есть книжка сберегательная! Открыла я счет в сберегательной кассе у нас на телеграфе. Муж приданое мое на дело пустил, а как развернулся и заработал – сделал мне подарок – денег дал и в кассу научил пойти. Чтобы у меня свое что-то было, так, на всякий случай. С собой она.

Агриппина открыла модный ридикюль.

- Давайте посмотрим. Да вы не опасайтесь. Деньги ваши в банке – значит, будущее ваше надежно. Вы заботитесь о нем, а за заботой всегда идет благодарность. И проценты. Давно ли вклад ваш открыт? А вот. Да, годков немало будет, и поступления все регулярные, как часы деньги ходят. Тикают, и все в жизни прибавляется. Деньги не счастье, деньги – это положение, уважение, расположение. Но и беспокойство. У вас беспокойства нет, есть счет. Ах, что это? Все под ноль сняла, что же это вы так опрометчиво? Пожертвование? На фронт, инвалидам? Отлично. Очень хорошо. Что отдашь, все вернется, как жизнь обернется, так сложится. Вот опять расходы. Сын учиться пошел? Учится надобно в кредит, выучился, сам зарабатывать стал – расплатился. Вы спросите – есть такая услуга в сберегательной кассе. Волнуетесь, будет ли к делу пригоден, боитесь, за него решат, не по его хотению? Тогда копите. Сыну в помощь. Удастся ему задуманное – он в долгу не останется, будете в своем экипаже ездить… С транспортом нет проблем? У мужа пароходы? Да-да, вижу-вижу, заморский перевод, в американском консульстве сделан. Тогда вам не стоит бояться воздушных шаров, но можно смело строить воздушные замки. Удастся ли мужу карьеру сделать, в чины выбиться? Та-ак, здесь нужна и его сберкнижка. Нет? Ну что ж, попробуем без нее, - и Абаков-Амфисбенов затряс бородкой и забубнил невнятно, делая пасы над ее книжкой, которая приподнялась и завертелась:

Шпар-шпар-безакцепт,
Спод-спод-доллар-цент,
Талер-талер-шиллинг-су
Назови, как хочешь, мзду,
Счет идет и без конца
Прибыль гонит на ловца.
Христофор, божий раб,
Будешь ли ты скоро рад?...

Агриппина проснулась внезапно, как от толчка, потушенная свеча отражалась в зеркале, воск в блюдце плавал, уже ничего не знаменуя. И что она, право, вздумала погадать, девчоночье занятие. Вот и привиделось невесть что от позднего бдения. Газета с обведенным синими чернилами смешным объявлением упала на пол, сберегательная книжка, подаренная мужем, лежала себе под подушкой. За окном мело, и чирикали воробьи, суетясь в кормушке. Значит, Сашенька уже встал. И ей пора.